Весь день Изабелла провела с тетушкой и Гарденером. Ей было приятно наблюдать за их непринужденным флиртом. Кавалер баронессы ухаживал за ней очень тонко, деликатно, словно зная, что эта леди давно закрыла страницы любви в своей жизни.

За ужином Люцифер оказался рядом с Беллой и ей пришлось поддерживать беседу. Сразу после трапезы она, извинившись, ссылаясь на боль в ноге, поспешила удалиться.

Ей снова не спалось. Закрывая глаза, она все время видела перед собой губы, изогнутые в усмешке, накладную бороду, треуголку и черную повязку, скрывающую глаз. А другой глаз словно изливал на неё свет любви. Снова и снова его уста шептали — мой ангел, мой ангел, ангел…

Еще одно утро, такое однообразное, унылое, ей едва удалось избежать общения с Люцифером за завтраком. После вся компания отправилась на прогулку. Белле хотелось побыть одной, к счастью, она могла еще сослаться на недомогание.

После ужина снова устроили представление с шарадами. Вспомнив предыдущую игру, Изабелла чуть не расплакалась…

Она чувствовала себя страшно одинокой. Она безумно, неистово скучала по Суиту! Если бы он был здесь! Если бы только еще раз увидеть его!

Тетушка была не на шутку напугана, увидев выражение страдания на лице своей любимой девочки. Она уговорила Беллу подняться наверх в спальню, и отдохнуть. Маркиза так же расстроилась. Пытаясь успокоить гостью, хозяйка дома прошептала ей на ухо, что скоро её разлука с любимым закончится и все будет хорошо.

Ах, если бы она только знала!

Поднявшись к себе, Белла вызвала Салли, переоделась, взяла в руки томик Шекспира, и постаралась погрузиться в историю чужой любви. Но Ромео и Джульетта только усугубили её страдания.

Было уже очень поздно, когда Белла решилась взяться за перо. Она хотела написать Виктории. Ей не терпелось поделиться с ней своими переживаниями, попросить совета. Впрочем… Белла прекрасно знала, что посоветует подруга…

Начав письмо и испещрив листок мелкими буковками, передавая события последней недели, Изабелла с неудовольствием заметила, что бумага в её бюро закончилась.

Девушка знала, что найдет письменные принадлежности в библиотеке.

В столь поздний час она не боялась спуститься туда в ночной сорочке и наброшенном сверху халате — обычно, гости маркизы вели себя прилично и не гуляли по коридорам.

Белла взяла свечу, осторожно вышла из комнаты и спустилась по лестнице. В коридоре было тихо, свет новорожденного месяца струился в окно.

Она остановилась перед библиотекой. Под дверью была небольшая щель, но свет из-под неё не пробивался, там было темно.

Открыв дверь, девушка вошла. Пройдя вперед она остановилась перед столом, поставила свечу. Бумага должна была лежать на столе, но там ничего не было. Оглядевшись, Белла заметила в кресле фигуру и испуганно вскрикнула. Ночной гость библиотеки не шевелился.

Это был джентльмен. Лицо его оставалось в тени, тонкая кисть обнимала бокал с бренди, одна нога была закинута на другую. Бриджи обтягивали мускулистое тело, высокие сапоги явно были сделаны лучшим лондонским мастером. Фигура была знакомой, очень знакомой…

Он подался вперед, слабое пламя свечи отразилось в его глазах.

Белла судорожно всхлипнула.

Джентльмен поднялся, отставив бокал в сторону, на небольшую тумбу.

— Белла…

Это было невозможно понять, но больше ни секунды она не могла вынести без него!

Изабелла бросилась в его объятия, и он раскрыл руки, принимая этот дар. Прижимая к себе стройную девичью фигурку, он покрывал поцелуями её голову, склоненную к его груди.

Глава 21.

Девушка на мгновение отстранилась, подняла глаза, его губы притягивали взгляд. На этот раз Белла не стала ждать поцелуя. Приподнявшись на цыпочках, она изо всех сил тянулась к его устам. Они встретились где-то посередине и это слияние губ обожгло обоих.

Ноги Изабеллы подкосились, но он не дал ей упасть, прижимая все крепче и упиваясь сладостной битвой. Его запах одурманивал, тело окутывало теплом и мощью. Она не забыла ни крепости его мышц, ни силы рук.

Этот мужчина не просил её открыть рот, его язык раздвинул её губы и встретился с её языком, пустившись в чувственный танец желания.

Белла слабо застонала, теряя остатки разума и погружаясь в глубины страсти.

Её руки обнимали его шею, зарываясь в густую шоколадную гриву. Он нежно обхватывал тонкую талию, перемещая ладони выше, осторожно очерчивая грудь…Соски её напряглись, тяжелые груди рвались, не сдерживаемые корсетом. Внизу, в сосредоточии женского естества стало горячо и влажно, томная нега окутывала все существо.

Их сладкая дуэль длилась долго, пока оба окончательно задохнувшись, не оторвались друг от друга…

— Белла…

— Вы… вернулись…

— Я не должен был… Но я не смог…

Он снова погрузился в её теплый, влажный рот, упиваясь прикосновением.

— О… Белла… Моя Белла…

Её красавчик вернулся к ней! Её мистер Сладкий…Её собственный архангел…

— Гэбриел…

— Изабелла…

Его губы спустились ниже, он прошелся дорожкой легких поцелуев по подбородку, потом нашел местечко за ухом. Белла застонала — его движение отразилось сладкой болью в её лоне.

Ленты скромного девичьего пеньюара легко поддались движению ловких пальцев, и тонкая материя быстро спустилась по стройной фигуре, окутав нежным облачком ступни.

Сквозь тонкую ткань рубашки были видны острые верхушечки вишневых сосков. Грудь её была безупречна.

— Ты само совершенство…

Сильные мужские ладони опустились на мягкие полушария, поглаживая и приподнимая. Неожиданно он опустил голову и рот его сомкнулся на соске. Белла тихо вскрикнула, не готовая к сладостной боли, последовавшей за этим лобзанием. Он чуть сжимал и сдавливал пальцами эти нежные холмики одной рукой, вторая спустилась ниже, оглаживая бедро.

Изабелле казалось, что чувственный туман окутывает её, она, словно опоенная дурманом, была не способна думать и трезво оценивать происходящее. Хотелось одного — продолжения этой любовной пытки.

Гэбриел опустился в кресло, удерживая Беллу, устраивая её у себя на коленях. Что-то очень твердое и большое уперлось ей в ногу, и девушка оцепенела, понимая, что это свидетельство его возбуждения — все-таки книги, которые так неискусно прятала тетушка, позволили ей узнать то, что молодым леди знать было не положено…

Мгновенный страх пронзил Изабеллу, нужно было бежать! Нельзя оставаться тут, с ним, в темной комнате, ночью, наедине, когда он готов сделать с ней все то, что хочет сделать мужчина с женщиной…

Он сразу почувствовал её напряжение.

— Милая моя, счастье мое… Позволь мне просто побыть с тобой несколько минут. Всего пара мгновений, больше я не прошу…

Его горячие руки, казалось, были повсюду, губы ласкали кожу, даря неземное блаженство. Невозможно было отказаться от этого волшебного удовольствия.

Белла услышала собственный тихий стон, который донесся откуда-то, словно из другой реальности.

Он опять прикоснулся к его устам, взяв в плен сначала верхнюю губу, немного пососав, выпустил и проделал тоже самое с нижней, ей захотелось повторить то же с его губами и он позволил это ей…

— Ты как мед…Слаще, чем мед…

Невесомая ткань рубашки не могла защитить трепещущее тело от ожогов его прикосновений, но ему хотелось почувствовать больше. Рука проникла под шелковистую материю…

Горячая ладонь на атласной коже бедер принесла новую волну сладкой истомы, он двигался выше, туда к самому сокровенному.

Изабелле казалось, что она вот-вот задохнется, взорвется, расплавится в этом немыслимом горниле страсти. Больше не было сил терпеть, еще секунда и… пути назад не будет.

О, какой это был самообман! Пути назад уже не было для неё…

Рука Суита гладила внутреннюю часть её бедер, чуть раздвигая их, в стремлении добраться до влажного, жаркого лона. Губами он раскрыл ворот сорочки и спустил её так, что обнажилась верхняя часть груди. Покрывая нежную кожу поцелуями, его рот двигался ниже, пока, наконец, не захватил в плен розовую жемчужинку соска. Белла всхлипнула, снова стрелы наслаждения пронзили все её существо. Ей хотелось умереть, улететь вместе с ним высоко, высоко. Подняться над всеми в неистовстве страсти.