— Жаль, что я не могу предложить вам пройтись по саду.

— Жаль.

— Я… — он внезапно заговорил глухим, тихим голосом. — Вы не представляете, как я сожалею о том, что настоял на этой утренней прогулке верхом! Если бы не она…

Он сказал это с таким жаром! Совершенно не похоже было, что несколько минут назад он так спокойно интересовался её состоянием!

— Моя…конечность будет в порядке уже послезавтра. Если ваше желание пройтись по саду останется в силе…

— И послезавтра и в любой другой день. Но, увы… я снова должен ехать в Лондон.

Белла поняла, что значит выражение — сердце упало. Она почувствовала именно это. Все существо её словно стремительно рухнуло вниз с высокого утеса, больно царапаясь о его острые края. Стало трудно дышать.

— О… Что ж… Желаю вам… приятной поездки…

— Вы… желаете мне приятной поездки?

— Да.

— Полагаю, я не вернусь сюда.

— О, я поняла это.

— И я… уеду рано утром.

Ей хотелось заплакать. Заплакать и закричать на него так, как кричат капризные дети в припадке гнева…

«Скатертью дорога! Езжайте! Желаю вам загнать лошадей! Желаю, чтобы вы уехали быстрее и отправились на другой край света, чтобы больше никогда, никогда не видеть вас!»

Но она смогла сдержаться и только судорожный вздох мог выдать её состояние.

— Прощайте.

— Прощайте… моя дорогая цыганка… Моя птичка… мой ангел…

Изабелле казалось, что её сердце прямо в это мгновение разбивается на мелкие кусочки. В его голосе было столько невысказанной страсти, столько чувства. Неужели он и сейчас не поцелует её?

Девушка подняла глаза, полные слез, моля о том, чтобы он не заметил их. О, он смотрел на неё с такой тоской! Вот сейчас! Мгновение и он ринется к ней, упадет на колени, чтобы прижаться своим горячим чувственным ртом к её губам!

Ей даже показалось, что он сделал движение, но в этот момент на террасе появились лакеи, несущие ненавистное кресло.

Уголок его губ дернулся. Что это было? Усмешка? Он смеялся над судьбой, которая все время ставила какие-то преграды?

Он склонился к её руке и опалил её жаром, сквозь перчатку она ощутила влажность его поцелуя.

— Прощайте, леди Доусон. Я желаю вам счастья с вашим настоящим…

И он исчез, растворился. Пропал с коротким взмахом её ресниц.

Глава 20.

Её подушка стала мокрой от слез.

Изабелла сама не знала, почему она плакала! Ведь ей нужно было радоваться тому, что он ушел из её жизни вот так!

У неё был Уильям и долгая жизнь с ним, полная счастья и радостей, любви и романтики!

Ей не нужны были страдания из-за этого невозможного, непонятного мистера Суита!

Он не поцеловал её? Ха! Ну и пусть! Пусть себе страдает там, в Лондоне! Пусть попробует найти себе другую птичку!

Подумать только! Он посмел назвать её птичкой! Он посмел назвать её ангелом!

Рыдания стали еще сильнее. Каким голосом он это сказал!

Он бы поцеловал её! Наверняка поцеловал бы, если бы не эти глупые слуги! Почему бы им не уйти сразу же, заметив джентльмена и леди, объясняющихся друг с другом?

С другой стороны, если бы он поцеловал её и уехал? О, это было бы еще хуже! Или нет?

Он все-таки вспомнил, что она говорила о своем женихе! Он поэтому и не поцеловал её, будучи уверен, что она помолвлена!

А она и в самом деле была помолвлена!

Утром Салли не узнала свою маленькую госпожу — глаза её так опухли от слез, что она еле могла их открыть. Пришлось опускать голову в таз с ледяной водой, чтобы хоть как-то поправить это несчастье…

Тетушка Агата была крайне обеспокоена состоянием девушки и готова была везти её в Лондон, чтобы показать врачу, но Белла уверила тетю, что с ней все в порядке, просто вечером сильно разболелась нога, да, вдобавок и голова, от духоты и шума маскарада.

О танце с незнакомым пиратом не было сказано ни слова.

День Белла провела в постели, на следующий, утром, она смогла спуститься к завтраку.

Гости маркизы постепенно разъезжались, но Люцифер был еще тут. Он улыбался Белле, справляясь о её здоровье, сетовал, что на маскараде она танцевала не с ним.

— Моя дорогая, я видел, как вы вальсировали. Признаться честно, это был весьма смелый танец.

— Не понимаю, о чем вы, милорд. Я скромно сидела в углу, вы же знаете, я неудачно упала с лошади.

— Значит, той страстной цыганкой были не вы? Я узнал бы вас под любой маской!

— Вы обознались. Я пробыла в зале меньше часа, мне стало душно, и я попросила слуг отнести меня в комнату. К тому же, было скучно…

— Разве может быть скучно там, где присутствует Люцифер?

Он хищно ухмыльнулся и подмигнул… Белле показалось, что её мутит от отвращения. До чего же неприятный человек! И что в нем находят все эти женщины?

— Извините, милорд, тетушка уже ждет меня.

— Ваша тетя в саду, с Гарденером… Ха, какая смешная игра слов.

— Да, и я обещала присоединиться к ним.

— Думаете, вашей тете нужна дуэнья?

— Тете нет, а вот мне — пока еще да. Так что, простите…

Он встала, но боль в ноге все еще давала о себе знать, так что быстро прошмыгнуть мимо отвратительного субъекта ей не удалось. Он встал на её пути, продолжая гадко кривить рот.

— Дорогая моя, возможно, прогулка со мной в качестве дуэньи заинтересует вас?

— Скорее нет, чем да, милорд! Позвольте…

— Куда же вы так спешите?

Его рука крепко зацепилась за её локоть, но тут, к счастью для Беллы, послышалось чье-то покашливание.

Это был Гарденер.

— Леди Доусон, ваша тетушка просила меня проводить вас к ней.

— Спасибо, мистер Гарденер, вы очень любезны. Граф…

Она вежливо поклонилась Люциферу и протянула руку поклоннику тетушки.

Выйдя из столовой, она судорожно рассмеялась.

— Благодарю вас, мистер Гарденер! Какое счастье, избавится от этого несносного человека!

— Рад вам угодить.

— Как вы полагаете, это прозвище, дали ему в насмешку?

— Прозвище?

— А вы разве не знаете? Его называют Люцифером!

На мгновение ей показалось, что глаза Гарденера удивленно округлились, потом губы дернулись в усмешке.

— Интересно… впервые слышу, хм, Люцифер… Знаете ли, я не слишком часто бываю в свете…

— Так же, как и мистер Суит?

— О, нет… Поверьте, Суит как раз любимец общества!

— Неужели? Он меня уверял в обратном…

— Разве? Хотя… я вполне его понимаю… Думаю, он хотел вызвать у вас интерес к его персоне.

— Жаль, что это ему не удалось.

— Да. Несомненно, жаль. Он… хороший малый.

— Возможно, какой-то молодой леди повезет. Но не мне. Признаюсь вам, я… помолвлена. Пока это тайна, но вам, думаю, я могу открыться. Вы ведь сохраните наш с тетушкой секрет.

— Непременно.

Гарденер смотрел на неё с улыбкой. Возможно, тетя уже сообщила ему о предстоящей свадьбе.

— Значит, Люцифер…

— О, да. Князь тьмы… — Белла усмехнулась, — Думаю, если бы настоящий Князь тьмы узнал, кто пользуется его именем, он бы разобрался с этим самозванцем.

— Да уж. Лично я не слишком люблю все эти… Прозвища… — Гарденер предложил Белле опереться на его руку.

— Я тоже. — Белла слегка прихрамывала, но в целом, физически чувствовала себя вполне прилично, чего нельзя было сказать о состоянии её души. Молодая леди пребывала в состоянии постоянного беспокойства. Ей казалось, что вот-вот должно произойти что-то… Но что?

Суит уехал и не вернется. Уильям…

Бедный, милый Уильям! Он не заслуживал такого отношения! Когда они встретятся, она отдаст ему всю свою любовь! Каждую секунду жизни она будет любить его неистово! Он никогда не узнает о том, что…

О том, что она была так близка к предательству.

Она почти полюбила другого!

Как это могло случиться?

И как же хорошо, что этот ужас закончился! Не видеть его, не думать о нем…

Нет, не думать она пока не могла. Но это пока! На короткое время. Скоро, совсем скоро она скажет себе, что этим мыслям нет места.

Только Уильям, только их счастливая, легкая любовь.